На этой неделе в Якутию поступили тревожные вести из Уссурийска, где содержится наш земляк Александр Габышев, больше известный, как «Якутский Шаман». Юрист Алексей Прянишников, представляющий интересы Габышева опубликовал сообщение в своем Телеграм-канале о неважном состоянии подопечного, которое еще больше усугубил последний суд: 30 ноября судья Приморского краевого суда Марина Сажнева отказала в освобождении Шамана от принудительного медицинского лечения. Это  означает для него еще как минимум полгода в Уссурийской психиатрической больнице специального типа.

Алексей ПРЯНИШНИКОВ:

— Внешний вид очень болезненный: бледный, сильно покрасневшие глаза, похудел. Так хреново выглядел он в последний раз летом 2021, когда в суде падал в обмороки от передозировки «галей» (галоперидолом, т.е. сильным нейролептиком, — В.О.).

Из текста также следует, что Александр пропускает прогулки, поскольку ему специально выдают вещи и обувь на несколько размеров больше, в которых просто некомфортно гулять. При этом в больницу своевременно были переданы личные вещи Габышева. На встречах с адвокатом присутствует санитар с веревкой (!), грубо вмешивающийся в конфиденциальное (!) общение.

Что происходит?

Мы связались с Алексеем Прянишниковым, чтобы подробнее узнать о происходящем.

ШАМАН: ИСТОРИЯ НЕПРОЙДЕННОГО ПУТИ

Александр Габышев – самопровозглашенный шаман из Якутии, намеревавшийся спасти Россию при помощи национального обряда алгыс. Якутский обряд благословения должен был изгнать Демона, захватившего Москву и принести в страну мир и процветание. По одной версии (обе от самого Шамана) Демоном являлся лично Владимир Путин, по другой Демона следовало изгнать из президента, в которого тот вселился. Во втором случае Путин должен был прийти в себя и подать в отставку.

Начатый в августе 2018 г. поход был прерван 19 сентября 2019 г., когда целое формирование силовиков разгромило ночной лагерь Шамана и его сторонников, а самого Александра захватило и отправило в Якутск, где на него возбудили уголовное дело по ст. 280 УК РФ (публичные призывы к экстремистской деятельности).  С этого момента фигура Габышева, как медийного персонажа, многократно выросла. Из своего рода юродивого XXI века он единомоментно превратился в «сибирского мистика, противостоящего Кремлю», про которого стали писать мировые СМИ уровня New York Times.
Про «мистика» это как раз их цитата. Александр Габышев стал первым и единственным якутянином попавшим на первую полосу издания.

До уголовного суда в итоге дело не дошло — 12 мая 2020 г. Шаман был помещен в ЯРПНД (Якутский психоневрологический диспансер).
26 июля 2021 г. Якутский городской суд принял решение о признании Александра Прокопьевича Габышева невменяемым и нуждающимся в принудительном лечении под интенсивным наблюдением. В своем последнем словe Габышев заявил, что подвергается преследованию по политическому признаку: его судят за высказанное мнение о политической ситуации в стране.
Попытки оспорить решение в Верховном суде Якутии не привели к успеху.

Международная правозащитная организация «Мемориал» (ныне признана в России иноагентом) признала его политически заключенным.

В октябре 2021 г. Александр Габышев был помещен в Новосибирскую психиатрическую больницу специализированного типа с интенсивным наблюдением. Это один из самых охраняемых объектов ФСИН, куда свозятся опасные больные со всего Дальнего Востока и всей Сибири («Снег» рассказывал про это отдельно). Несмотря на такой статус, содержание Габышева оказалось достаточно мягким. Он прилично выглядел, хорошо питался, получал огромное количество посылок с книгами и сладостями от жителей Якутии и своих сторонников: в какой-то момент Алексею Прянишникову даже пришлось просить людей прекратить слать посылки – больница ими была завалена!

25 февраля 2022 года Заельцовский районный суд Новосибирска постановил смягчить режим принудительного лечения Александра. Тип лечения был изменен и его направили из больницы с интенсивным наблюдением на лечение в больницу специализированного типа в Уссурийске.

И вот здесь начались странности, о которых речь шла выше…

Краевая психиатрическая больница №1, г. Уссурийск

— Алексей, вы в своем сообщении упомянули, что Александра Габышева в Уссурийске постоянно переводят с этажа на этаж. С чем это связано? Ему меняют процедуры и назначения? Нарочно меняют обстановку и окружение?

— Переводы с этажа на этаж (из блока в блок) якобы связаны с программой принудительного лечения. В блоке с палатами малой вместительности находятся пациенты, к которым применяется активная терапия, а блок с палатами большой вместимости — для пациентов в стадии реабилитации или социальной адаптации. То есть перед выпиской или переводом пациента в больницу общего типа пациент должен адаптироваться к большому количеству людей вокруг. По версии врачей, Александр пока не готов к этой стадии.

— А что говорит он сам?

— Он действительно не хочет находиться в палатах с большой вместимостью, так как неизбежны диалоги с окружающими, которые могут сопровождаться попытками получить у него информацию об обстоятельствах его уголовного дела, о его позиции по текущей ситуации. А это может негативно сказаться на результатах очередного медицинского освидетельствования.

— Каким образом?

— На основании полученной информации могут быть сделаны какие-то выводы о наличии или актуализации у него идей, из-за которых он и подвергается преследованию. И это ни в коем случае не паранойя, а горький опыт — уже были ситуации, когда под видом непринуждённой беседы из него вытягивалось его отношение, например, к походу в Москву, к идеям смены власти, чем в итоге обосновывалась «актуализация бредовых идей». А далее — по цепочке делался вывод о его социальной опасности.

— Вы упомянули, что Александр не очень хорошо выглядит. Болезненно. Разве за пациентами не должен быть постоянный уход?

— Внешний вид у него в этот раз действительно довольно болезненный — бледный, с яркой краснотой в уголках глаз. Каких-то глобальных жалоб по части основных жизненно-важных органов или систем организма он не высказывает, но жалуется на слабость. Также он довольно часто болеет ОРЗ, что ранее, в жизни на свободе не наблюдалось.

— Человек, который прошагал пешком тысячи километров к своей цели, ночуя в поле, невзирая на погоду, вдруг стал простужаться?

— Именно. При этом многие знают, он человек закалённый, у него имеется опыт длительного пребывания в тайге в естественных условиях (в 2009 г., после смерти жены Александр Габышев какое-то время жил в тайге один, где и получил представление о том, что наделен шаманическими силами – В.О.).

— Вы как-то попытались повлиять на ситуацию?

— Я направил письменное обращение к главврачу о переводе в палату меньшей вместительности из-за постоянного шума от соседей. Это было обращение по просьбе Александра. Справедливости ради отмечу, что многие вопросы удаётся снимать в рабочем порядке с заведующей отделением и лечащим врачом Александра Валерией Старшиновой. Но все мы понимаем, что, как модно ныне говорить, «центр принятия решений» по Александру находится не в больнице, поэтому не всё удаётся урегулировать.

— Есть возможность как-то контролировать состояние здоровья вашего подзащитного?

— У нас с коллегой Ольгой Тимофеевой (адвокат из Якутска, защищавшая Александра Габышева в суде – В.О.) имеется формальный способ контроля за состоянием здоровья Александра и за ходом его принудительного лечения. Мы имеем постоянное письменное согласие Александра на получение от больницы медицинской информации, относящейся к врачебной тайне. Мы периодически делаем запросы в больницу о выдаче выписок из его медкарты и истории болезни, и даже получаем их. Но сами понимаете, в условиях тотального недопуска к Александру независимых врачей объективность этих документов под вопросом.

За два с половиной года активного преследования Александра Габышева НИ ОДНО из ходатайств защиты о проведении независимой экспертизы по делу не было удовлетворено. Не захотели сделать даже видимость беспристрастного подхода к ситуации.

— А что за фокусы с одеждой? Почему его как клоуна в цирке обряжают в гигантские башмаки и робу с чужого плеча?

— С одеждой всё просто: есть у пациента своя одежда — он ходит в ней, нет её — выдают казённую. В больнице с интенсивным наблюдением в Новосибирске, ввиду особого режима этого учреждения (по сути это тюрьма) была казённая одежда, туда допускалось передавать «с воли» лишь нижнее бельё и носки. Больница в Уссурийске — спецтипа, без «интенсива», режим помягче, и там допускается своя одежда. Поэтому я принял для себя решение, что буду обеспечивать Александра хорошей обувью и одеждой для прогулок. И я привёз лично и отправил посылками хорошую демисезонную и зимнюю обувь и верхнюю зимнюю одежду. И вот похолодало, настал зимний сезон. И что мы увидели с Ольгой Михайловной (Тимофеевой) 30 ноября перед судом? Ведут Александра действительно в какой-то робе на три размера больше и «левых» ботах не меньше 40 размера (при его 38-м) — короче, ни тебе модного пуховтика HILFIGER, ни зимних кроссовок New Balance. После суда потребовали предъявить присланную одежду — нам её принесли.

— А почему ему самому не отдали-то?

— Внятного объяснения, почему не выдали её Александру, мы не получили. Зато получили кучу жалоб на него от некой санитарки, в том числе на его отказ от прогулок. А он тупо вываливается из казённых ботинок, какие гуляния. Зачем так делается? Не уверен в правильности моего понимания, но оно такое: во-первых, это, на мой взгляд, часть особой формы подавления психики человека, такое вот закрепление безнадёги в душе у человека. Во-вторых, чтоб не выделялся из этой серости и черноты, являющихся частью российской традиции в одежде в последнее время. Ну и ещё — хороший способ загнать человека в косяки: даёшь обувь на несколько размеров больше, он не может в ней ходить, отказывается от прогулок, а ты в итоге пишешь: асоциален, сторонится людей — социально опасен, продолжаем «лечить». Может и ошибаюсь, но то, как ловко санитарка превратила неудобство обуви на три размера больше в повод для жалобы на то, что Александр отказывается от прогулок, натолкнуло на такие мысли. Полагаю, тут мы имеем дело с традициями карательной психиатрии, которая притаилась в 90-е, но никуда не делась. И это не пафос и не паранойя.

— Обувь и одежду Александру не отдавали, а что насчет посылок и передач?

— Что касается посылок и писем, тут вроде бы ничего не меняется: посылки и передачи до него доходят, мы это постоянно у него уточняем. За исключением странного инцидента с пуховиком и зимней обувью, ничего такого не отмечу. Что касается сохранности передач и посылок, я уверен в персонале больницы. Моя уверенность не на пустом месте, я всё проверяю через самого Александра.

— Я внимательно слежу за вашим Телеграм-каналом, узнаю из него новости об Александре, и сложилось впечатление, что после смягчения режима условия содержания для него лично только ухудшились! Что происходит?

— Я всегда стараюсь работать без алармизма и криков про кровавый режим и прочие ужасы, сохранять объективность. Действительно, и в больнице с интенсивным наблюдением в Новосибирске, и в больнице в Уссурийске до июля этого года ни Александр, ни мы, его защитники, не наблюдали какой-то жести в отношении к нему. В начале июля было твёрдое понимание, что Александра переведут в стационар общего типа на родину в Якутск. 12 июля врачебная комиссия уссурийской больницы выдала заключение о его переводе (!). Но всё «сломалось» после 27 июля, когда некто повлиял на больницу, и она резко поменяла свою позицию, заменив заключение на прямо противоположное ранее выданному и оставив Александра на спецтипе на неопределённый срок. Изменение отношения отчётливо почувствовалось и нами, и самим Александром.

Кто и зачем мог дать команду «быть пожестче» с Александром?

Ответа на этот вопрос у нас пока нет.

Можно как угодно относится к самому Александру. Верить в его шаманические силы или нет — каждый решает для себя сам. Но, думается, мало кто будет спорить: мы имеем со случаем применения психиатрической медицины, как карательного инструмента. В стране прекрасно себя чувствуют сотни шаманов, колдунов, экстрасенсов, ясновидящих, и никто не спешит запереть их в клиниках и больницах. Некоторых показывают по телевизору — с ритуалами в защиту армии и руководства страны! Даже ритуальные жертвоприношения животных не осуждаются, несмотря на наличие соответствующего федерального закона.

Александр Прокопьевич  Габышев сидит в психиатрическом учреждении не потому что искренне верит в демонов, а потому что увидел Демона конкретно во Владимире Владимировиче Путине.